«Бахубали. Начало», вышедший в прокат ещё в 2015, стал первой частью дилогии С.С. Раджамаули, рассказал зрителям историю, построенную на мифах и сказаниях с тонким религиозным подтекстом, что само по себе в современном кинематографе не ново. Картина получила довольно лестные отзывы как со стороны журналистов, так и критиков. Рекордные сборы сделали фильм в Индии третьей картиной за всю историю проката. Только истинная его ценность для отечественного зрителя заключалось не в том, для чего нынешнее поколение краем глаза касается фильмов из Индии – невообразимой физикой процессов, вызывающих истошный смех, – а невообразимо интересной подаче заурядного, как могло показаться, сценария – истории, рассказанной сотни тысяч раз.

«Бахубали. Завершение» начинается с того места, где завершилось «Начало»: Каттаппа отвечает на вопрос Шивы о смерти Амарендры, положительного во всех смыслах героя и отца того, кто должен стать новым мессией. Без особой вводной части, состоящей всего лишь из несколько картинок-отсылок к «Началу», зрителя сражу же кидают в историю, представляющий собой рассказ Каттаппы о потрясающем взлёте принца Амарендры, его потрясающих качествах и то, что привело к его исходу в лучший из миров.

Раджамаули во всём этом остаётся верен себе – он продолжает вносить национальный колорит, делать кино, совмещающее ряд жанров, из которых ни один не захватывает главенствующую роль. Кажется, что баланс, соблюдённый в первом фильме, та идиллия, нащупанная мастером, медленно перетечёт в новый сосуд, позволив красавчику Прабхасу с той же энергией отыграть свою роль, но этого не происходит. Виной тому – желание режиссёра достичь лучшего, являющегося врагом хорошего, чтобы прогреметь ещё громче. И это становится страшной болезнью.

Мирное и тихое начало повествования, ещё одна история незыблемой любви готовит зрителя к чему-то яркому, как может показаться на первый взгляд, но обилие агрессии, едва уловимое в дебюте, сигнализирует о неизбежности самого страшного зла. Сюжет раскручивается благодаря вращению маховика предательства, проникающего во все части картины. И даже после завершения просмотра в душе остаётся осадок: не счастливый конец картины (мог ли он быть иным?), а та грязь и порочность, показанная на экране, тяготеющая к кинематографу южнокорейскому. Герой Прабхаса трудно узнаваем на фоне самого себя образца двухгодичной давности. В глазах актёра нет той искры, произошло смещение в сторону необузданности, неестественности и нежелания продолжать историю в ключе староиндийского кино.

Веяния западного кинематографа внесли определённые коррективы в историю. Песни и танцы, свойственные фильмам из Индии, отходят в «Бахубали. Завершение» на второй план. Они по-прежнему есть, занимают довольно-таки большой объём в самом начале, но сходят на нет в дальнейшем. Баланс, соблюдённый Раджамаули в первой части, рушится как карточный домик, убивая весь шарм истории. Красивый и душевный индийский юмор сменяется глупостями западного течения. В сухом остатке остаётся лишь разочарование и тревога, ставшими вполне ожидаемыми спутниками измены принципам, которыми руководствовался Раджамаули. Стоило это делать или нет – покажет время, в конец концов, касса в США собрана весьма приличная для картины индийского производства. О кино Индии узнают ещё больше и в других странах, не станет исключением Россия, где картина «Бахубали. Завершение» откроет 39-й Московский Международный кинофестиваль. Только проблема в том, что многие пойдут смотреть картину, находясь под эмоциями первой части, и тот образ индийского кино будет разрушен в угоду достижения абсолютно иных целей.

Марина ТРУНОВА