Завершился 42-й Московский международный кинофестиваль, который в этом году проходил с 1 по 8 октября. Изначально проведение ММКФ планировалось на апрель, но смотр пришлось перенести на осень из-за сложной эпидемиологической ситуации как в столице, так и в мире. Ещё одной причиной стала невозможность привезти на фестиваль гостей из-за закрытого авиасообщения. Тем не менее, реализовать все идеи получилось в октябре, хотя не обошлось без определённых и вполне предсказуемых трудностей.
Самая сильная конкурсная программа
Московский международный кинофестиваль критикуют из года в год за слабый основной конкурс, куда попадают фильмы далеко не первой или даже не второй категорий. Ни для кого не секрет, что Берлинский, Каннский и Венецианский кинофестивали намного впереди отечественного, но это всё в порядке вещей и позволяет ММКФ идти своей дорогой – открывать зрителям всё новые имена. В 2020 году к нам в Москву вернулся Эрдем Тепегёз с новой работой «В тени». Тепегёз получил признание и известность как раз благодаря своему дебюту на 35-м ММКФ, где он взял главный приз с картиной «Частица». На этот раз он снова с наградой – специальным призом жюри.
Приз за лучшую режиссуру получила дебютная работа Риши Пэлэма «Хильда», а одна из лучших актрис, представленных на фестивале, Меган Первис завоевала награду за лучшую женскую роль. Социальная драма «Хильда» обязательно взяла бы и третью награду – за лучший фильм, если бы путь к этому не преградили «Блокадный дневник» Зайцева, взявший главный приз, а также турецкая лента «В тени», о которой мы писали выше.
Причём Нуман Аджар из «В тени» мог претендовать на приз за лучшую мужскую роль, не будь в программе филигранного Гура Бентвича и его комедийной зарисовки на тему о режиссуре «Как сыр в масле».
Что касается остальных, то впервые за последние лет десять конкурс получился максимально ровным – без явных аутсайдеров. Все представленные 13 картин декларировали в первую очередь максимальное разнообразие и различные подходы, что на текущий момент наиболее важно в свете возвращения кинематографу роли двери в окружающий нас мир при закрытых на замок границах.
Полные пустые залы
Фестиваль давно собрал вокруг себя определённую когорту людей, ждущих заветного праздника каждый год. В этот раз ожидание затянулось, но это нисколько не отразилось на тех людях, что год за годом приходят в залы. Да, стало больше проблем – страх заразиться был у каждого несмотря на соблюдение всех мер безопасности, тем не менее на показах можно было увидеть те же лица, что были на прошлых фестивалях, хотя появились и те, кто пришёл впервые.
Позитивной ноткой в этом смысле стал тот факт, что практически исчезла случайная публика, приходившая со стаканом кока-колы и корзинкой попкорна. Фестиваль прошёл некое очищение, отыграв свои позиции, собрав аудиторию думающую, понимающую, умеющую жить кино.
Если судить визуально, то всё плохо – билеты невозможно было купить на ряд показов, залы были переполнены… но только наполовину, поскольку ограничение – через одно кресло – внесло коррективы, вылившись в некую пустоту и недосказанность, что определённым образом сыграло против смотра. Впрочем, даже при таких пустых полных залах магия кино и фестиваля никуда не исчезла. Зритель смог увидеть не только конкурсные картины, но и представленные на крупнейших международных кинофестивалях фильмы, оказавшиеся, пожалуй, самым желаемым и запретным плодом для тех, кто понимает – индустрия впадает в серьёзнейший кризис, и сейчас мы видели, вероятно, последний фестиваль в том виде, в котором мы его привыкли смотреть.
Молодые и красивые
Несмотря на нестандартность ситуации и закрытые границы, практически все члены жюри всех трёх конкурсов, не считая датчанки Анне Кёнке, сумели добраться до Москвы вопреки целому ряду сложностей, которые или уже были преодолены, или же появятся в будущем – после возвращения в свою родную страну. И это тоже большая победа для фестиваля, поскольку живым смотр делает именно присутствие людей, отвечающих за распределение призов и наград.
Помимо жюри приехали и представители большинства конкурсных картин, выстроив мостик между зрителем и фильмом, что именно сейчас ощущается намного сильнее, чем год назад.
К сожалению, в Москву не смогли приехать очень многие. Внеконкурсные показы шли практически без специальных представлений от непосредственных виновников рождения картин, что вылилось в некоторое представление будничности процесса, но самое страшное даже не в этом. Страх заключается в том, что на какое-то время всё это станет суровой реальностью, достойной экранизации, но не жизни в нашем с вами мире.
Доброта небесная
Выражаясь детскими и наивными словами, фестиваль стал добрее. Это чувствуется в первую очередь в единении всех участников процесса. Ни для кого не секрет, что большинство зрителей фестивалей, будь то журналисты, критики или просто поклонники кино, имеют свои чёткие позиции и представления, и зачастую градус, выражаемый теми или иными людьми, зашкаливает. В условиях пандемии, ожидание накала страстей, вероятно, можно было смело умножать на два на фоне общей растерянности, однако, этого не произошло. На всех показах, в фойе на входе каждый человек понимал – зачем он пришёл, что от него требуют, какие правила игры действуют здесь и сейчас. Обслуживающий персонал кинотеатра на этот раз предстал не в образе строго выполняющих свои функции профессионалов, а весьма добродушных людей, готовых прийти на помощь и предоставить забывчивым зрителям маску или перчатки, случайно потерянные где-то по дороге от входа в кинотеатр до входа в зал.
Пожалуй, очень давно не было такого, когда представители прессы не истерят, всё работает без особых сбоев, а при разного рода технических накладках идёт компенсация в виде признания и исправления допущенных ошибок.
Ношение масок нисколько не повлияло на самое главное – умение улыбаться, и ты впервые учишься улавливать это не по движению губ, а по глазам. Необычайная атмосфера, являющаяся глотком свежего воздуха перед очередным серьёзным периодом времени – это то, что получили все на показах Московского международного кинофестиваля.
Время ушло
Завершение 42-го Московского международного кинофестиваля подвело довольно жирную черту тому, что происходило в последние годы, когда режиссёров картин больше всего интересовали те или иные проблемы определённого толка. Впереди довольно серьёзные волны перемен и новых поисков, как для режиссёров, так и организаторов кинофестивалей. ММКФ придётся бороться за выживание в новое время – бороться за бюджеты, новые картины, многообразие внеконкурсных программ. К сожалению, без жертв точно не обойдётся, потому что деньги будут считать с удвоенным рвением и желанием, что для нашего фестиваля, конечно, негатив.
В каком виде всё это будет – мы узнаем уже скоро. Новый фестиваль, если позволит обстановка, должен будет пройти в апреле 2021-го. У организаторов будет всего полгода, чтобы суметь сделать то, что делалось в обычных условиях за год. Совершенно нет никакой уверенности в том, состоится ли всё в срок или же придётся переносить. Это ощущение саспенса стало первой эмоцией после того, как на экране кинотеатра «Октябрь» прокрутились титры последнего показа. Хорошо, что не война. Надежда ещё есть, хоть время прошлого ушло, а настоящее и будущее слишком сложное, чтобы его хоть как-то предсказать.